Кинофестиваль Pacific Meridian 2017. Фанни Ардан. 3-я часть
Известная французская актриса рассказала журналистам о своей любви к русской культуре, интересе к абсолютной власти, персонализированной в личности Сталина, и что она будет делать, если сядет в тюрьму
Расскажите, почему вы привезли именно этот фильм – «Диван Сталина»?
— Я давно мечтала приехать с фильмом, который я сняла, чтобы показать его впервые в России русским.
Как создавался сценарий? Вы обращались к архивным документам при его создании? Для вас важна была историческая достоверность?
— Это история о том, что происходит с человеком, который сталкивается с абсолютной властью. Сталин давно стал часть коллективной памяти не только русских, но и всего мира. Когда говоришь «Сталин», всем в голову приходит мысль об абсолютной власти и связанных с нею страхе и опасности. Мне хотелось рассказать о том, как ведут себя люди, когда оказываются рядом с такой личностью, что это может привести в итоге к потере собственной души. Однажды в книжном магазине мне попалась книга «Диван Сталина», и я сразу поняла, что книга может стать идеальным сценарием. Обычно я снимаю фильмы с небольшим бюджетом, а в книге идея автора в том, что в течение трех дней Сталин выступает в роли психоаналитика, то есть соблюдается единство времени, места и действия. Я читала много книг об истории России, написанных от лица диссидентов, от лица тех, кто сопротивлялся режиму - все эти истории я прекрасно знала, но мне не хотелось снимать документальный фильм, именно поэтому я не обращалась к архивам. Мой фильм – это скорее аллегория. Но я думаю, что мне удалось его снять, потому что я очень люблю Россию.
Как родилась любовь к нашей стране?
— В детстве я много читала. Но до того как открыть Бальзака и Стендаля, я запоем читала Толстого, Достоевского, Пушкина, Чехова. А когда вы начинаете читать так рано, это оказывает огромное влияние. В 12-13 лет я любила слушать русскую оперу: «Князь Игорь», «Хованщина». Возможно, у меня слишком романтизированный взгляд на вашу страну. Но я думаю, что культура все же отражает людей.
Какую мысль вы бы хотели донести до российского зрителя своим фильмом?
— Кино не должно передавать послание, оно нужно, чтобы всем вместе что-то почувствовать. У России трагическая история, это хорошо чувствуется. В жизни каждый человек сталкивается с проблемой власти, и это столкновение принимает разные формы: кто-то не возражает начальнику, потому что боится потерять работу, кто-то боится признаться, что не разделяет политические идеи, признаваемые большинством. Мы все боимся потерять любовь, влияние, деньги, и все равно однажды мы сталкиваемся с тем, что придется власти противостоять.
Что вы знали о Владивостоке до того, как приехали, и каким увидели город?
— Все началось с имени. Владивосток - так звали моего любимого пса. Потому что для меня это была далекая точка, самая дальняя, которая есть от Парижа, и мне очень нравилось это сочетание - Дальний Восток. Все, что я узнала, благодаря поэзии, искусству – казалось загадочным, мистическим и авантюрным. Мои личные впечатления сейчас – я смотрела на небо, я смотрела на море, я пробовала рыбу, когда каталась на корабле. Я чувствую то, что чувствует собака, когда принюхивается к новому месту.
Одна из ваших короткометражек называлась «Абсент для химер» - в чем смысл этого названия?
— Этот фильм я снимала по заказу ООН. Они обратились к 20 режиссерам, попросив представить идею толерантности. Я искала, каким образом я могу раскрыть эту тему, не прибегая к вопросам религии и политики. Я затронула тему цыган и попыталась рассказать историю так, как будто это сказка – вы рассказываете, но не представляете, что это может случиться. В моей истории цыганской девочке отказали от школы, потому что она не могла заплатить за столовую, и учительница, которая играла я, в фильме уходит вместе с ней.
В одном из интервью вы сказали, что актриса, наверное, должна вести себя с актером так, чтобы он влюбился в нее, чтобы у него горели глаза. Так как должна вести себя актриса?
— Вопрос, скорее, в том, как быть честным на площадке. В театре и кино можно передать и любовь, и печаль, и радость… Даже если вы не любите конкретного актера, с которым играете любовную сцену, можно вспомнить, какую вы испытывали любовь, и сыграть ее.
Госпожа Ардан, а какой вы режиссер? Мягкий или, наоборот, требовательный?
— Я актриса, поэтому могу предстать в совершенно другой роли, чем я есть. Вообще я нервная, но с актерами общаюсь очень мягко. Но потом мне нужно спрятаться за угол или за дерево, чтобы покричать и побить дерево, и выплеснуть все, что накопилось.
Из-за Депардье, который в вашем фильме играет Сталина, вы тоже кричали?
— Депардье – это большой ребенок, который обожает находиться нас площадке. Он сидит и комментирует жесты и движения всех актеров, кто в этот момент находится в кадре. Если актер не реагирует, он сделает все, чтобы обратить на себя его внимание и еще сильнее уколоть. Но он совершенно незаменим, потому что приносит страсть и энергию, он воплощает собой кино - это одновременно и сила и слабость. Великий актер, уникальный как скрипки Страдивари.
Я знаю, что в Москву вы привозите моноспектакли на французском – почему? Не мешает ли языковой барьер?
— Если бы я была булочницей, то привезла бы булочки, ведь мы привозим и делимся тем, что мы сами любим.
Французский язык – очень красивый, особое удовольствие - слушать, как говорите Вы. Как вы относитесь к русскому языку? Как вы его воспринимаете?
— Мне она очень нравится. И я решила, что если когда-нибудь попаду в тюрьму, то это время посвящу, чтобы выучить русский язык.
Какую женскую роль из русской классики вы могли бы сыграть на нашей сцене?
— Только роль немой женщины. А так Анну Аркадину в пьесе Чехова «Чайка».